ГРИБОЕДОВ АЛЕКСАНДР
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Счастливые часов не наблюдают.
И как вас Бог не в пору вместе свёл?
Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?
Кто беден, тот тебе не пара.
А у меня, что дело, что не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.
Грех не беда, молва не хороша.
А горе ждёт из-за угла.
Желал бы зятя он с звездами, да с чинами,
А при звездах не все богаты, между нами.
Он слова умного не выговорил сроду, –
Мне всё равно, что за него, что в воду.
Охота странствовать напала на него.
Ах! если любит кто кого,
Зачем ума искать и ездить так далёко?
Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног...
Блажен, кто верует, тепло ему на свете!
Где ж лучше?
Где нас нет.
Хлопочут набирать учителей полки,
Числом поболее, ценою подешевле.
Как с ранних пор привыкли верить мы,
Что нам без немцев нет спасенья!
Господствует ещё смешенье языков:
Французского с нижегородским.
А впрочем, он дойдёт до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных.
Ну выкинул ты штуку!
Три года не писал двух слов!
И грянул вдруг как с облаков.
Что за комиссия, Создатель,
Быть взрослой дочери отцом!
Читай не так, как пономарь,
А с чувством, с толком, с расстановкой.
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Свежо предание, а верится с трудом.
Как тот и славился, чья чаще гнулась шея;
Как не в войне, а в мире брали лбом,
Стучали об пол не жалея!
Кто служит делу, а не лицам.
Ах! тот скажи любви конец,
Кто на три года вдаль уедет.
При мне служащие чужие очень редки;
Всё больше сестрины, свояченицы детки.
Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку,
Ну как не порадеть родному человечку!
Дверь отперта для званных и незванных,
Особенно из иностранных;
Хоть честный человек, хоть нет.
Словечка в простоте не скажут, всё с ужимкой.
К военным людям так и льнут.
А потому, что патриотки.
А судьи кто?
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве.
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!
Ах! злые языки страшнее пистолета.
Конечно нет в нём этого ума,
Что гений для иных, а для иных чума.
В мои лета не должно сметь
Своё суждение иметь.
А чем не муж? Ума в нём только мало;
Но чтоб иметь детей,
Кому ума недоставало?
Ученье – вот чума, учёность – вот причина,
Что нынче пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь.
Да, мочи нет: мильон терзаний
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний.
Как платья, волосы, так и умы коротки!
Бал вещь хорошая, неволя-то горька;
И кто жениться нас неволит!
Послушай! ври, да знай же меру.
Шумим, братец, шумим!
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на руку нечист;
Да умный человек не может быть не плутом.
...князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам, (1)
Он в три шеренги вас построит,
А пикните, так мигом успокоит.
О! если б кто в людей проник:
Что хуже в них? душа или язык?
В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов.
Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей –
Высокий идеал московских всех мужей.
Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорблённому есть чувству уголок!..
Карету мне, карету!
(1) Вольтер (Франсуа-Мари Аруэ) - величайший французский философ-просветитель XVIII века: поэт, прозаик, сатирик, трагик, историк, публицист. Здесь: вольнодумец.
Комментарии
Отправить комментарий