ЧЁРНЫЙ, ЧИЧИБАБИН
ЧЁРНЫЙ САША
Мой роман
В детской
Мой роман
Кто любит прачку, кто любит
маркизу,
У каждого свой дурман, -
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас - осенний роман.
Пусть Лиза в квартале слывёт
недотрогой, -
Смешна любовь напоказ!
Но всё ж тайком от матери
строгой
Она прибегает не раз.
Свою мандолину снимаю со
стенки,
Кручу залихватски ус...
Я отдал ей всё: портрет
Короленки
И нитку зелёных бус.
Тихонько-тихонько,
прижавшись друг к другу,
Грызём солёный миндаль.
Нам ветер играет ноябрьскую
фугу,
Нас греет русская шаль.
А Лизин кот, прокравшись за
нею,
Обходит и нюхает пол.
И вдруг, насмешливо выгнувши
шею,
Садится пред нами на стол.
Каминный кактус к нам тянет
колючки,
И чайник ворчит, как шмель...
У Лизы чудесные тёплые ручки
И в каждом глазу - газель.
Для нас уже нет двадцатого
века,
И прошлого нам не жаль:
Мы два Робинзона, мы два
человека,
Грызущие тихо миндаль.
Но вот в передней скрипят
половицы,
Раскрылась створка дверей...
И Лиза уходит, потупив
ресницы,
За матерью строгой своей.
На старом столе перевёрнуты
книги,
Платочек лежит на полу.
На шляпе валяются липкие
фиги,
И стул опрокинут в углу.
Для ясности, после её ухода,
Я всё-таки должен сказать,
Что Лизе - три с половиною
года...
Зачем нам правду скрывать?
1927, Париж
В детской
— Серёжа! Я прочёл в
папашином труде,
Что плавает земля в воде,
Как клёцка в миске супа...
Так в древности учил мудрец
Фалес Милетский...
— И глупо! —
Уверенно в ответ раздался
голос детский. -
Учёностью своей, Павлушка,
не диви,
Не смыслит твой Фалес, как
видно, ни бельмеса,
Мой дядя говорил, — а он
умней Фалеса, -
Что плавает земля... семь
тысяч лет в крови!
1908 г.
ЧИЧИБАБИН БОРИС
Клянусь на знамени весёлом
Однако радоваться рано -
и пусть орёт иной оракул,
что не болеть зажившим ранам,
что не вернуться злым оравам,
что труп врага уже не знамя,
что я рискую быть отсталым,
пусть он орёт, - а я-то знаю:
не умер Сталин.
Как будто дело всё в убитых,
в безвестно канувших на Север -
а разве веку не в убыток
то зло, что он в сердцах посеял?
Пока есть бедность и богатство,
пока мы лгать не перестанем
и не отучимся бояться, -
не умер Сталин.
Пока во лжи неукротимы
сидят холёные, как ханы,
антисемитские кретины
и государственные хамы,
покуда взяточник заносчив
и волокитчик беспечален,
пока добычи ждёт доносчик, -
не умер Сталин.
И не по старой ли привычке
невежды стали наготове -
навешать всяческие лычки
на свежее и молодое?
У славы путь неодинаков.
Пока на радость сытым стаям
подонки травят Пастернаков, -
не умер Сталин.
А в нас самих, труслив и хищен,
не дух ли сталинский таится,
когда мы истины не ищем,
а только нового боимся?
Я на неправду чёртом ринусь,
не уступлю в бою со старым,
но как тут быть, когда внутри нас
не умер Сталин?
Клянусь на знамени весёлом
сражаться праведно и честно,
что будет путь мой крут и солон,
пока исчадье не исчезло,
что не сверну, и не покаюсь,
и не скажусь в бою усталым,
пока дышу я и покамест
не умер Сталин!
1959 г.
Комментарии
Отправка комментария