ШАЛАМОВ  ВАРЛАМ

Поэту

Говорят, мы мелко пашем...

Нет участи слаще...

В пятнадцать лет

Тост за речку Аян-Урях

Поэту

В моём, ещё недавнем прошлом,

На солнце камни раскаля,

Босые, пыльные подошвы

Палила мне моя земля.

И я стонал в клещах мороза,

Что ногти с мясом вырвал мне,

Рукой обламывал я слёзы,

И это было не во сне.

Там я в сравнениях избитых

Искал избитых правоту,

Там самый день был средством пыток,

Что применяются в аду.

Я мял в ладонях, полных страха,

Седые потные виски,

Моя солёная рубаха

Легко ломалась на куски.

Я ел, как зверь, рыча над пищей.

Казался чудом из чудес

Листок простой бумаги писчей,

С небес слетевший в тёмный лес.

Я пил, как зверь, лакая воду,

Мочил отросшие усы.

Я жил не месяцем, не годом,

Я жить решался на часы.

И каждый вечер, в удивленье,

Что до сих пор ещё живой,

Я повторял стихотворенья

И снова слышал голос твой.

И я шептал их, как молитвы,

Их почитал живой водой,

И образком, хранящим в битве,

И путеводною звездой.

Они единственною связью

С иною жизнью были там,

Где мир душил житейской грязью

И смерть ходила по пятам.

И средь магического хода

Сравнений, образов и слов

Взыскующая нас природа

Кричала изо всех углов,

Что, отродясь не быв жестокой,

Успокоенью моему

Она ещё назначит сроки,

Когда всю правду я пойму.

И я хвалил себя за память,

Что пронесла через года

Сквозь жгучий камень, вьюги замять

И власть всевидящего льда

Твоё спасительное слово,

Простор душевной чистоты,

Где строчка каждая – основа,

Опора жизни и мечты.

Вот потому-то средь притворства

И растлевающего зла

И сердце всё ещё не чёрство,

И кровь моя ещё тепла.

Говорят, мы мелко пашем...

Говорят, мы мелко пашем,

Оступаясь и скользя.

На природной почве нашей

Глубже и пахать нельзя.

Мы ведь пашем на погосте,

Разрыхляем верхний слой.

Мы задеть боимся кости,

Чуть прикрытые землёй.

1937-1956 г.

Нет участи слаще...

Нет участи слаще,

Желанней конца,

Чем пепел, стучащий

В людские сердца.

В пятнадцать лет

Хожу, вздыхаю тяжко,

На сердце нелегко.

Я дёргаю ромашку

За белое ушко.

Присловья и страданья

Неистребимый ход,

Старинного гаданья

С ума сводящий счёт.

С общипанным букетом

Я двери отворю,

Сейчас, сейчас об этом

Я с ней заговорю.

И Лида сморщит брови,

Кивая на букет,

И назовёт любовью

Мальчишеский мой бред.

1937-1956 г. 

Тост за речку Аян-Урях

Я поднял стакан за лесную дорогу,

За падающих в пути,

За тех, что брести по дороге не могут,

Но их заставляют брести.

За их синеватые жесткие губы,

За одинаковость лиц,

За рваные, инеем крытые шубы,

За руки без рукавиц.

За мерку воды — за консервную банку,

Цингу, что навязла в зубах.

За зубы будящих их всех спозаранку

Раскормленных, сытых собак.

За солнце, что с неба глядит исподлобья

На то, что творится вокруг.

За снежные, белые эти надгробья,

Работу понятливых вьюг.

За пайку сырого, липучего хлеба,

Проглоченную второпях,

За бледное, слишком высокое небо,

За речку Аян-Урях!