ФИЛИППОВ СЕРГЕЙ, ФОНЯКОВ ИЛЬЯ
ФИЛИППОВ СЕРГЕЙ
Скрипач в подземном переходе
Не сносить, не сносить непременно
Скрипач в подземном переходе
Скрипач в подземном переходе
Московском, старый и седой,
Играет и тоску наводит
Своей посредственной игрой.
Придумал хитрую уловку
Находчивый пенсионер,
В футляр от скрипки сторублёвку
Вложил, другим подав пример.
Задумка, право, неплохая,
Жаль, не работает она,
Всё мелочь старику бросают,
Так обнищала вся страна.
Скрипач играет, как умеет.
Ну что ж, играй, лови момент,
Пока ещё не гонят в шею,
Никто не требует патент.
Играй, находчивый старик мой,
Не опускай смычка и впредь,
Когда тебе в футляр от скрипки
Начнут кидать одну лишь медь.
Играй и обходи препоны,
Пиликай до последних дней,
Лазейки находя в законах
Для предприимчивых людей.
Не наподобие Мавроди,
Таким всегда дадут добро,
А тем, которым в переходе
Бросают медь и серебро.
Не сносить, не сносить непременно
Не сносить, не сносить непременно
Нам, как видно, с тобой головы?
Родились на задворках Вселенной,
Но зато в самом центре Москвы.
В нас с тобою московские корни,
А отсюда столичная спесь,
И вселенная наша, запомни,
Началась и закончится здесь.
Развивалась, росла неуклонно,
Не щадя ни врагов, ни друзей,
Не согласно вселенским законам,
А по воле великих князей.
Превращаясь из вялой и сонной,
Не идущей врагу на поклон,
Белокаменной, Первопрестольной,
В Третий Рим и второй Вавилон.
В «вечный» город, которому впору
Ожидать, как и всем нам, конца
По примеру Содома с Гоморрой,
Рассердивших когда-то Творца.
ФОНЯКОВ ИЛЬЯ
Отъезжающему - остающийся
Колдунья
Отъезжающему – остающийся
Никогда я тебе не поставлю в вину
То, что ты покидаешь родную страну.
Здесь и вправду кислотные льются дожди.
Здесь и вправду неясно, что ждёт впереди.
Ты, наверное, прав. Ты решился, ты смог.
Прах - на то он и прах, чтоб отряхивать с ног.
Ты сильнее меня. Я, наверное, слаб.
Ты свободней меня. Я, наверное, раб:
Той земли, той делянки, где спину я гнул,
Той любви, что не втиснешь в дорожный баул.
Ты сумеешь войти в свою новую роль.
Ты сожмешь в кулаке неуместную боль.
Я, наверное, трус: слишком боли боюсь,
Потому-то, наверное, и остаюсь,
Драгоценной свободе предел положив.
Я, наверное, слаб. Тем, наверное, жив.
1970 г.
Колдунья
Беседуя с тобой о пустяках,
Колдует женщина. На всякий случай
Не заносись, мол, интеллект могучий,
Вот захочу — и ты в моих руках.
То нежность промелькнёт в её зрачках,
То вспыхнет пламень хищный и колючий,
А голосок — мурлычущий, певучий.
В каких всё это началось веках?
Недаром инквизиторы-монахи,
Держа Европу в трепете и страхе,
Трудясь во славу бога своего,
С понятием, с разбором лютовали:
Мужчин костру за мысли предавали,
А женщин в основном — за колдовство.
Комментарии
Отправить комментарий