СОЛОУХИН,  СУМАРОКОВ

СОЛОУХИН  ВЛАДИМИР

Настала очередь моя

Мужчины

Настала очередь моя

Когда Россию захватили

И на растленье обрекли,

Не все России изменили,

Не все в предатели пошли.

И забивались тюрьмы теми,

В ком были живы долг и честь.

Их поглощали мрак и темень,

Им ни числа, ни меры несть.

Стреляли гордых, добрых, честных,

Чтоб, захватив, упрочить власть.

В глухих подвалах повсеместно

Кровища русская лилась.

Всё для захватчиков годилось -

Враньё газет, обман, подлог.

Когда бы раньше я родился,

И я б тогда погибнуть мог.

Когда, вселяя тень надежды,

Наперевес неся штыки,

В почти сияющих одеждах

Шли Белой Гвардии полки,

А пулемёты их косили,

И кровь хлестала, как вода,

Я мог погибнуть за Россию,

Но не было меня тогда.

Когда (ах, просто как и мудро),

И день и ночь, и ночь и день

Крестьян везли в тайгу и тундру

Из всех российских деревень,

От всех черёмух, лип и клёнов,

От речек, льющихся светло,

Чтобы пятнадцать миллионов

Крестьян российских полегло,

Когда, чтоб кость народу кинуть,

Назвали это «перегиб»

Я - русский мальчик - мог погибнуть,

И лишь случайно не погиб.

Я тот, кто, как ни странно, вышел

Почти сухим из кутерьмы,

Кто уцелел, остался, выжил

Без лагерей и без тюрьмы.

Что ж, вспоминать ли нам под вечер,

В передзакатный этот час,

Как, души русские калеча,

Подонков делали из нас?

Иль противостоя железу,

И мраку противостоя,

Осознавать светло и трезво:

Приходит очередь моя.

Как волку, вырваться из круга,

Ни чувств, ни мыслей не тая.

Прости меня, моя подруга,

Настала очередь моя.

Я поднимаюсь, как на бруствер,

Но фоне трусов и хамья.

Не надо слёз, не надо грусти -

Сегодня очередь моя!

Мужчины

Б. П. Розановой

Пусть вороны гибель вещали

И кони топтали жнивьё,

Мужскими считались вещами

Кольчуга, седло и копьё.

Во время военной кручины

В полях, в ковылях, на снегу

Мужчины,

Мужчины,

Мужчины

Пути заступали врагу.

Пусть жёны в ночи голосили

И пролитой крови не счесть,

Мужской принадлежностью были

Мужская отвага и честь.

Таится лицо под личиной,

Но глаз пистолета свинцов.

Мужчины,

Мужчины,

Мужчины

К барьеру вели подлецов.

А если звезда не светила

И решкой ложилась судьба,

Мужским достоянием было

Короткое слово - борьба.

Пусть небо черно, как овчина,

И проблеска нету вдали,

Мужчины,

Мужчины,

Мужчины

В остроги сибирские шли.

Я слухам нелепым не верю, -

Мужчины теперь, говорят,

В присутствии сильных немеют,

В присутствии женщин сидят.

И сердце щемит без причины,

И сила ушла из плеча.

Мужчины,

Мужчины,

Мужчины,

Вы помните тяжесть меча?

Врага, показавшего спину,

Стрелы и копья остриё,

Мужчины,

Мужчины,

Мужчины,

Вы помните званье своё?

А женщина - женщиной будет:

И мать, и сестра, и жена,

Уложит она, и разбудит,

И даст на дорогу вина.

Проводит и мужа и сына,

Обнимет на самом краю…

Мужчины,

Мужчины,

Мужчины,

Вы слышите песню мою?

1968 г.

СУМАРОКОВ  АЛЕКСАНДР

Сонет

Эпитафия

О благородстве

Сонет

Не трать, красавица, ты времени напрасно,

Любися; без любви всё в свете суеты,

Жалей и не теряй прелестной красоты,

Чтоб больше не тужить, что век прошёл несчастно.

Любися в младости, доколе сердце страстно:

Как младость пролетит, ты будешь уж не ты.

Плети себе венки, покамест есть цветы,

Гуляй в садах весной, а осенью ненастно.

Взгляни когда, взгляни на розовый цветок,

Тогда когда уже завял ея листок:

И красота твоя, подобно ей, завянет.

Не трать своих ты дней, доколь ты нестара,

И знай, что на тебя никто тогда не взглянет,

Когда, как розы сей, пройдёт твоя пора.

1755 г.

Эпитафия

Прохожий! Обща всем живущим часть моя:

Что ты, и я то был; ты будешь то, что я.

1755 г.

О благородстве (Фрагменты)

Сию сатиру вам, дворяня, приношу!

Ко членам первым я отечества пишу.

Дворяне без меня свой долг довольно знают,

Но многие одно дворянство вспоминают,

Не помня, что от баб рожденным и от дам

Без исключения всем праотец Адам.

На то ль дворяне мы, чтоб люди работали,

А мы бы их труды по знатности глотали?

Какое барина различье с мужиком?

И тот и тот - земли одушевлённый ком.

А если не ясняй ум барский мужикова,

Так я различия не вижу никакого.

Мужик и пьёт и ест, родился и умрёт,

Господский также сын, хотя и слаще жрёт

И благородие своё нередко славит,

Что целый полк людей на карту он поставит.

Ах, должно ли людьми скотине обладать?

Не жалко ль? Может бык людей быку продать?

Подьячий согрешит или простой солдат:

Один из мужиков, другой из черни взят,

А во дворянстве всяк, с каким бы ни был чином,

Не в титле - в действии быть должен дворянином,

И непростителен большой дворянский грех.

Начальник, сохраняй уставы больше всех!

Похвален человек, не ищущий труда,

В котором он успеть не может никогда.

К чему способен он, он точно разбирает:

Пиитом не рождён, бумаги не марает,

А если у тебя безмозгла голова,

Пойди и землю рой или руби дрова,

От низких более людей не отличайся

И предков титлами уже не величайся.

А ты, в ком нет ума, безмозглый дворянин,

Хотя ты княжеский, хотя господский сын,

Как будто женщина дурная, не жеманься

И, что тебе к стыду, пред нами тем не чванься!

От Августа пускай влечён твой знатный род, -

Когда прекрасна мать, а дочь ея урод,

Полюбишь ли ты дочь, узришь ли в ней заразы,

Хотя ты по уши зарой её в алмазы?

Коль только для себя ты в обществе живешь,

И в поте не своём ты с маслом кашу ешь,

И не собой ещё ты сверх того гордишься, -

Не дивно ли, что ты, дружочек мой, не рдишься?

Без крылья хочешь ты летети к небесам.

Достоин я, коль я сыскал почтенье сам,

А если ни к какой я должности не годен, -

Мой предок дворянин, а я неблагороден.

[1771]